Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Ты с ним не согласен, — утвердительно сказал Джон, разливая кофе.

— Разумеется, — Федор покачал головой. "Во-первых, я отказываюсь принимать Библию, как научный источник. Во-вторых, ключ к разгадке того, что находится под нашими ногами, — он указал на деревянный пол кофейни, — лежит в вулканической активности. Если бы мы могли доказать, например, что базальт — это продукт деятельности вулканов, то вся эта теория об океане разлетелась бы в пух и прах. Я, кстати, сыну твоему ископаемых привез, — добавил Федор, — разберу багаж и передам вам".

Он посмотрел в светло-голубые глаза мужчины: "Джон, но если сын вернулся — значит и дочь, тоже, вернется. Просто надо подождать".

— Я его еле уговорил в Кембридж пойти, — горько ответил Джон, — он все рвался обратно, в Новый Свет, раз уж теперь этого Кинтейла и король Георг теперь к смерти приговорил. А Джо, — он махнул рукой, — я уже, и ждать перестал". Он замолчал, помешивая кофе: "Надо же, как мы с Теодором подружились. Конечно, когда он тут осенью появился, с новостями об этом аббате Корвино — он как-то сразу, с полуслова меня понял. Трудно ему".

— Ты бы в театр там, у себя, в Париже сходил, — вздохнул Джон. "Хоть бы отвлекся, а то все работа и работа".

— Отвлекся, — желчно повторил Федор. "Мою квартиру, Джон, чуть ли не каждую неделю обыскивают. Попробуй тут, отвлекись. В Школе Дорог и Мостов тоже побывали, в моей мастерской. Шифрую в королевской библиотеке. Один раз попробовал это в кофейне сделать, "У Прокопа", — половина Парижа через плечо заглянула. А теперь аббат Корвино изволит явиться. Он же сначала в Рим заезжал. Этот, я боюсь, у меня в доме поселится, чтобы присматривать за мной".

— И война начинается, скоро уже, — подумал Джон. "У меня даже безопасного дома в Париже нет. Не успею уже туда послать кого-то. Да и кого посылать? Все при деле, а мистер Мэтью в Санкт-Петербург поедет".

— Я тебе очень благодарен, — Джон посмотрел на золотую масонскую булавку, что блестела на лацкане сюртука Федора, — и ты знаешь, если ты когда-нибудь захочешь обосноваться в Англии…

— Я еще надеюсь в Россию вернуться, — хмуро ответил Федор. Вытащив кошелек, он поднял руку: "Позволь мне, я в шахтах работал, там деньги тратить не на что было".

— А твои, — Джон тонко улыбнулся, — патроны, святые отцы, ничего не заподозрили? Когда ты уезжал.

— А что подозревать? — удивился Федор. "Войны пока нет, все бумаги у меня в порядке. Еду, по заданию Школы, изучать ваше горное дело и работать в Британском музее. Что я, собственно и делаю, а с тобой, — он широко улыбнулся — мы просто обедаем и кофе пьем. Ладно, — он пожал Джону руку, — пойду громить нептунистов. Это те, которые океанической теории придерживаются".

— Я понял, — рассмеялся Джон. Он стоял, следя за рыжей головой, что удалялась на запад, к Блумсбери: "Как это он осенью сказал? Во-первых, я хочу отдать вам долг, а во-вторых, рассказать что-то интересное. Но "во-вторых" важнее, поэтому я буду говорить, а вы — послушайте. Господи, как мне с ним повезло. Умен, внимателен, практик, а не теоретик, и взрослый мужчина уже. Главное, конечно, чтобы его влюбиться не угораздило, а то все полетит в тартарары"

Джон неторопливо дошел до Ладгейт-Хилл и велел привратнику: "Появится мистер Мэтью, с письмом, я вас о нем предупреждал — сразу ко мне. Итальянскую почту, я смотрю, привезли, — он забрал конверты и поднялся к себе.

Джон присел на подоконник и полюбовался близким, — руку протяни, — куполом собора святого Павла. В темно-синем небе вились чайки, и он, на мгновение, закрыл глаза: "Сейчас французы объявят нам войну, и мы сбежим из колоний с поджатым хвостом, как я и предсказывал. Как хорошо, что я отказался ими заниматься".

Он просмотрел конверты и взломал печать со львом и единорогом. "Ливорно, — пробормотал Джон, — вот и узнаем, что там случилось. Джон пробежал строки письма и медленно свернул его: "А вот это — плохо. Совсем, совсем плохо".

Карета остановилась у парадного входа. Слуга, распахнув дверцу, улыбнулся: "Добро пожаловать, мадам, рады видеть вас в нашем пансионе!"

Невысокая, хрупкая девушка, в глубоком трауре, взяла на руки толстенького, в бархатной курточке, ребенка. Она весело сказала: "Вот мы и в Лондоне, Тедди!"

— Лондон! — рассмеялся мальчик и слуга подумал: "Хорошенькая какая, и молоденькая еще совсем".

— Сундуки мы отнесем в ваши комнаты, мадам, — поклонился слуга. Марта, вложив ему в ладонь серебряную монету, кивнула: "Спасибо!"

Хозяйка уже ждала ее в передней. "Мне ваш пансион порекомендовали в конторе порта, — Марта протянула ей руку, — здравствуйте, миссис Дженкинс. Меня зовут миссис Марта де Лу, я из Квебека, в Новом Свете. Это мой сын, Теодор".

— Слышали, слышали, — хозяйка, показала на изящно обрамленную карту, что висела над камином. "Сын мой, как война еще не началась, к вам на торговых кораблях плавал. Теперь в Британскую Ост-Индскую компанию перешел, в Бомбей ходит. Надолго вы к нам, миссис де Лу?"

— Думаю, до конца лета, — Марта поставила Тедди на персидский ковер. Он, закинув каштановую голову, весело сказал: "Здравствуйте!"

— Какой же ты толстенький! — миссис Дженкинс присела и пощекотала его.

— Я почти одновременно потеряла отца и мужа, — Марта вздохнула и дернула краем красивого рта, — не могла больше оставаться в Квебеке, сами понимаете…

— Конечно, миссис де Лу, — захлопотала хозяйка, — я вам дам опытную горничную, Бесси. Она и за маленьким присмотрит, если вам надо будет отлучиться. Пойдемте, я покажу вам комнаты.

На втором этаже было солнечно, в гостиной, на камине стояли серебряные подсвечники. Марта, вдохнула запах свежести, чистого, выглаженного белья: "Надо сходить, помолиться за папу. И за отца Теодора".

— Церковь святого Георга, — ласково сказала миссис Дженкинс, распахивая окно в зеленый, ухоженный сад. Она указала на красивое здание неподалеку, с колоннами. "Наша, приходская. Отец Генри у нас священником, очень, очень хороший человек. Тут Ганновер-сквер рядом, у нас много модных лавок, кофейни, — туда женщин не пускают, конечно, — да и река неподалеку. Вам тут хорошо будет. Полный пансион, — добавила хозяйка.

— Давайте, я с вами расплачусь, — Марта потянулась за бархатным мешочком, — за месяц вперед, а там посмотрим.

Приняв и пересчитав деньги, хозяйка кивнула: "Как пойдете с маленьким гулять, загляните в мой кабинет, это за столовой, я вам расписку отдам. А вот и Бесси! — она повернулась к двери.

Низенькая, полная девушка в холщовом платье и переднике присела: "Вы, наверное, в спальню хотите детскую кроватку поставить. У нас на чердаке есть, разобранная, я могу принести".